Подача

Зачастую у многих собак на некоторых этапах возникают проблемы с подачей. На мой взгляд это происходит из-за ошибок в дрессировке. Предлагаю прочитать статьи разных авторов с абсолютно разными подходами. Может кому-то пригодится. Полевой сезон не за горами, а до весенней охоты вообще рукой подать.

Мы учим подавать

Очень часто приходится слышать вопрос: "Почему у немцев собаки подают, а наши то подают, то нет?" Объясняется это несколько иным подходом в дрессировке подачи, да и к собаке вообще. Немецкая методика, точнее то, что от нее чаще применяется у нас требует большой аккуратности, систематичности и умения держать себя в руках, что не всегда получается на деле. Применим этот метод только к достаточно взрослым собакам (как правило, не ранее 11 месяцев) с нормальными процессами возбуждения и торможения.

Суть этого способа в том, что собака дрессируется схватить по команде и не выпускать из пасти предмет без команды. Очень важно не спешить, даже, если Вам кажется, что Ваш спаниель блестяще все выполняет. Собака должна быть буквально вымуштрована. Малейшая погрешность должны расцениваться Вами, как срыв выполнения подачи. В зимнее время у охотников больше возможностей заняться домашней подготовкой и дрессировкой. Такие занятия не вредны и опытной, хорошо подающей собаке. Мы же помним, что повторение – мать учения.

Если, Вы готовы начать, то порядок следующий:

1. Забудьте про команду "подай" и замените ее другой («взять», «ату», «аппорт», «неси»). Команда не должна быть созвучной прежней, основанной на дрессировке в игровой форме обучения. Смена команды требуется только в том случае, если навык подачи достаточно хорош в городе, но не работает на охоте. Прежняя команда может на время остаться для игры, если собаке такое развлечение доставляет удовольствие.

2. На некоторое время забудьте о подаче совсем, хотя бы на неделю. За это время придумайте, каким будет у Вас аппортировочный предмет. Форма подаваемого собакой предмета должны быть удобной для приема в пасть (гантеля силиконовая, резиновая, пластиковая). Аппортировочный предмет - не игрушка, а инструмент для дрессировки подачи. Он не должен быть всегда доступен спаниелю. Инструмент должен использоваться только на занятиях по дрессировке подачи.
Крайне редко, но встречаются спаниели, которые не хотят ничего брать в пасть. Помогут хозяйские не свежие носки (это не шутка). Носки вложить один в другой и завязать на узелок посередине. Получится с приятным (для собаки запахом) аппортировочный предмет, с которым скорее сложней будет расстаться собаке, нежели проигнорировать прием в пасть.

3. Занятие проводить только в спокойной привычной для собаки обстановке. Собаку посадить. По команде вложить аппортировочный предмет в пасть собаки и дать подержать 30-40 сек. Если собака держит, не плотно сжав зубы, то Вы должны обязательно пальцем подстукивать по нижней челюсти, как по пианино, не давая собаке ослаблять хватку. За этим нужно следить. Не допускайте недобросовестного отношения к хватке. И в дальнейшем тоже. Этим получится исключить шамканье, если собака этим страдает, или, по крайней мере, свести к минимуму. По команде "дай" («брось») заберите предмет и поощрите собаку. На первом этапе Вы должны держать предмет на уровне морды собаки. Уместно напомнить, что команды приема в пасть и освобожения из пасти должны быть разные.

Занятия следует проводить ежедневно не менее 2-4 раз в день. Собака предлагаемый предмет должна брать, не задумываясь. Сказали взять - взяла, сказали отдать - отдала. Держание в пасти нужно довести до 2-3 минут. Этим нужно заниматься не менее недели, пока прием в пасть у собаки не станет автоматическим.

Если собака стискивает зубы и не берет в пасть, то нужно настойчиво, но аккуратно, не причиняя собаке боль, вложить предмет насильно. Отказ от приема в пасть должно произойти обязательно! Если не происходит, то не ранее, чем через 3 дня занятий его нужно спровоцировать. Для этого постараться довести собаку до задержки с приемом в пасть или отказа взять сразу. Паузу более 2 секунд между командой и приемом в пасть следует считать отказом. Собака должна понять неотвратимость аппортировки и принимать в пасть без ПРОМЕДЛЕНИЙ. Хочет она или не хочет, но взять нужно. И чем быстрее она схватит предмет, тем лучше ее похвалит хозяин.

Только после беспрекословной исполнительности по пункту 3 можно перейти к пункту 4.
4. Теперь предмет нужно держать в руках чуть ниже уровня морды собаки. Мы помним о правильной хватке и быстроте приема в пасть! Постепенно опускаем предмет все ниже, но не спеша. Далее предмет собака должна брать с руки, лежащей на полу, затем - с пола. НЕ спешить! Это залог успеха!
Собака должна хватать сразу, не медля. Если медлит, то необходимо вкладывать насильно, не повторяя команд. Повторов команд быть не должно НИКОГДА! Вместо повтора - насильное вложение в пасть. Когда собака с пола будет брать быстро и держать хорошо, то переходим к п.5

Не спешить. За месяц аппортировку поставите, но не форсируйте события на этом 4 этапе.
5. Место занятий то же. Собаку взять на поводок. Бросить предмет на 1-1,5м перед собой. После дачи команды, не торопясь шагом, провести спаниеля мимо предмета, чтобы собака свободно успела взять предмет. Через еще 1-1,5м собаку посадить и предмет забрать, поощрить собаку так, как будто она Вам страуса подала. Так несколько раз. На следующий день на второй попытке идти мимо предмета не шагом, а бегом, чтобы собака не успела схватить. Когда собака проскочит мимо предмета, ее нужно мягко пожурить, постыдить, не допуская грубости (и в голосе тоже). При следующей попытке спаниель постарается успеть подхватить предмет. Вот тут то Вы должны быть щедры на похвалу.
Несколько дней (3-4) бегаем мимо предмета. Начиная с 3 дня, уже можно попробовать на улице, если нет посторонних близко, и собака предварительно полноценно выгуляна.

6. Далее последний этап - только дома! Сначала, как в п.5, мимо предмета , но без поводка денек.
А далее обычная подача, но сначала на 1-1,5 м. Через 2-3 дня на улице на открытом месте заброски на близкое расстояние. Потом заброски подальше. Далее с выдержкой перед подачей подольше. Потом с ношением предмета после подачи по команде «рядом».
Возможные погрешности: если Ваша собака, не доходит до Вас и не кладет предмет Вам в руку, то Вы должны делать шаг от собаки, провоцируя ее на подход. Это, как правило, следствие поспешности на начальных этапах. Запаситесь терпением. Исправлять всегда сложнее, чем идти поэтапно.

Можно с аппортировочным предметов в зубах требовать систематическое выполнение команды "рядом" и лишь потом забирать предмет. Если собака в городе обходит и садится слева по команде, то на испытаниях она подойдет на расстояние шага точно, и 5 баллов Вам обеспечены.

Думаю, что стоит обратить внимание на то, что переводить собаку с дрессировочного аппортировочного предмета на дичь лучше постепенно и только после хорошего исполнения Вашим спаниелем пункта 6.

Лучше, если ношение предметов (и мороженной дичи тоже) у Вашей собаки станет привычкой. С улицы, да и на улицу можно носить с собой аппортировочный предмет. Только без внимания собаку оставлять в такой ситуации нельзя! Малейшая попытка хоть на секунду выпустить предмет без команды владельца не допустима. Здесь нужно внимательно следить за собакой и давать ей возможность гулять в свое удовольствие без предмета в пасти.

Предупреждаю! На охоте собака возбуждена от запахов, выстрелов, вкуса и ощущения птицы. Если дома она не будет подавать блестяще, то и на охоте будет не дорабатывать.

Буду рада, если мои советы пойдут на пользу. Не упустите что-нибудь, если рискнете на эту методику. Проверена – работает. После такой дрессировки отказы крайне редки, но возможны при нервных срывах собаки.
Не подающий спаниель – это лишь следствие нашего недобросовестного отношения к воспитанию и дрессировке. А уж наши то промахи нам исправлять.
Удачи! И на охоте тоже!

Мартынова Л.З.
г. Новосибирск

Подача.

Я разуверился в своих талантах воспитателя и пожаловался на Чуню старому натасчику, Великому Авторитету по обучению охотничьих собак.
- Говоришь, непонятливая? – переспросил меня Великий Авторитет, с удовольствием оглядывая мою ладную спаниельку Чуню. - Это ты непонятливый! Если взялся обучать собаку, самому думать надо. Не спешить, наблюдать и думать! – И он обидно постучал пальцем по лбу.
Совет носил слишком общий характер, но ничего другого, как ему следовать, у меня не оставалось. С обучением Чуни подаче дело обстояло из рук вон плохо.
Подачей называется умение собаки подать хозяину нужный предмет, у охотников – подстреленную дичь. Для спаниеля это умение совершенно обязательно, без него он не считается полноценной охотничьей собакой. Своих предыдущих питомцев я без труда обучал основам подачи во время игры. Щенки с увлечением хватали брошенные им мячи, резиновые игрушки, палочки. С помощью вкусных кусочков оставалось только приучить их возвращать игрушки мне в руки.
С Чуней все оказалось сложнее. Играть она не любила, и мне никак не удавалось найти предмет, который бы собака захотела носить. Единственными «игрушками», с которыми Чуня соглашалась иметь дело, были мои ноги, на которые она любила набрасываться со страшным рычаньем. Увы, для обучения подаче они не годились. Кроме того, собака была равнодушна к пище, и поощрение ее лакомствами не всегда достигало цели.
Время шло, а Чуня оставалась глубоко невежественной. Моя фантазия истощилась в придумывании для нее самых замысловатых игрушек-поносок, но все без толку. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь благодаря счастливому случаю. Мы вышли на прогулку в марте, когда из-под снега начал вытаивать зимний мусор. Чуня долго копалась в сугробе, я подошел посмотреть и обомлел от ужаса: собака тащила за волосы голову ребенка с застывшими, широко раскрытыми глазами. Всмотревшись, я понял, что голова принадлежала когда-то огромной, искусно сделанной кукле. Против обыкновения, Чуня не пожелала расстаться со своим трофеем. Пугая прохожих, она принесла находку в дом и первое время была с ней неразлучна.
Я быстро оценил важность этого события, но жена была непреклонна: «Или уноси жуткую голову, или убирайся с ней сам». К счастью, скоро выяснилось, что привлекала Чуню не сама голова куклы, а ее пышная синтетическая шевелюра. Я без труда оторвал ее, и белокурый скальп стал первой поноской, с которой Чуня согласилась иметь дело. Было сделано и второе важное открытие: оказалось, что собака высоко ценит дефицитное печенье «Мария» и на многое готова ради него. Все необходимое для учебы было найдено.
Само обучение подаче несложно. Сперва я бросал игрушку недалеко от собаки и, когда она схватывала ее, подзывал и ласково отбирал, приговаривая: «Подай!» После этого следовало обязательное угощение «Марией». Постепенно упражнение усложнялось: поноска бросалась дальше или пряталась незаметно для Чуни, и по команде она искала ее в указанном направлении. Так как спаниелю предстоит носить на охоте птиц, к игрушке я стал привязывать сухие птичьи крылья. Наступил день, когда замусоленный скальп можно было выкинуть, а Чуня стала подавать ставший привычным ей чурбачок, со всех сторон обвязанный утиными перьями.
Дело пошло, хотя Чуня подавала без охоты и азарта, обычно свойственных молодым спаниелям. Не удавалось также убедить собаку принести что-либо другое, кроме знакомой ей поноски. Я пользовался каждой прогулкой для упражнений и твердо рассчитывал на успех. Но внезапно все кончилось.
Без видимой причины Чуня отказалась подавать. Она смотрела на меня безмятежным взором: «С чего это, мол, ты суетишься?»— и упорно делала вид, что не слышит команд и не видит поноску. Наверно, я переусердствовал в учебе и очень надоел ей.
Что было делать? Теперь-то я понимаю, что следовало отступить, «не заметить» Чуниных фокусов и сделать перерыв в занятиях. Но в тот момент желание настоять на своем пересилило. Налицо был злостный отказ выполнить понятную собаке команду. Я грубо подтащил Чуню к поноске, орал на нее и... не буду вспоминать разыгравшуюся сцену.
Правильно говорят, что насилие и гнев — худшие враги воспитателя. Весь мой долгий труд пропал даром, после Случившегося Чуня отказывалась даже смотреть на поноску. Тогда я решил действовать иначе. Мне попалась ветхая, переведенная еще в начале века книга дрессировщика континентальных легавых Оберлендера. С немецкой педантичностью весь курс собачьей науки разбит в ней на уроки с указанием необходимого времени на их усвоение и количества упражнений для полного закрепления. Практика обучения подаче в игре автором осуждается, как ненадежная. Оберлендер советует сперва приучать собаку держать поноску, взятую из рук дрессировщика, а уж потом — подавать брошенный предмет. Выгода от такой последовательности очевидна: на первых этапах обучения от собаки не требуется инициатива, и она находится в непосредственном контакте с дрессировщиком, а не в отдалении от него.
Однако и система Оберлендера не подошла для Чуни. Мне так и не удалось добиться, чтобы собака добровольно брала поноску из моих рук. Приходилось насильно открывать ей пасть и вкладывать поноску, но собака с неизменным отвращением тут же ее выплевывала. Число проделанных упражнений превысило все расчеты ученого немца с единственным результатом: Чуня стала меня избегать. При виде поноски она отворачивала морду, горбилась и норовила удрать, не соблазняло ее даже любимое печенье «Мария». Я по нескольку дней специально не кормил Чуню, но даже голод не делал ее сговорчивой. Опасаясь потерять контакт с собакой, я был вынужден прекратить занятия.
Надо признаться, что обучение Чуни другим собачьим наукам тоже шло не всегда гладко. Я думаю, что все эти трудности проистекали от необычного характера собаки. Особа независимая и строгая, она не терпела насилия над собой и не проявляла желания угодить хозяину, обычно свойственного спаниелям. Напротив, Чуня упорно пыталась утвердить свое равноправие, и если наши желания не совпадали, возникали конфликты. Под кроткой внешностью собаки скрывалась сильная и упорная натура.
Сознаюсь, ко мне не раз приходило желание заменить Чуню более покладистым воспитанником. Но я успел привязаться к собаке, да и было у нее много неоспоримых достоинств. В Чуне недаром текла «голубая» кровь ленинградских чемпионов. Она выросла смелая и выносливая, с замечательным чутьем и прекрасными рабочими задатками. Поиску дичи Чуня отдавалась самозабвенно, не обращая внимания на холод, жару или усталость. В лесу и на болоте по-настоящему раскрывалась недюжинная натура собаки, только здесь она жила по- настоящему и даже забывала порой свои чудачества и тупое упрямство. С Чуней давно можно было начинать охотиться. Остановка была только за подачей.
С волнением я ждал открытия охотничьего сезона, втайне надеясь на чудо. Сотни поколений Чуниных предков находили и приносили хозяевам стреляную дичь. Быть может, настоящая охота разбудит у собаки дремлющую пока склонность? Первая охота для молодого спаниеля — великое таинство. Впервые он получает возможность не только выгнать, но и настигнуть птицу после выстрела. Отношение к своей добыче должно быть у собаки иное, чем к опостылевшей поноске.
Увы, чуда не произошло. В страшном возбуждении Чуня кидалась к сбитой птице, судорожно хватала и, потискав, бросала. Отпускала она даже подранков, не всегда потрудившись их придавить. Казалось, что собака теряла всякий интерес к добыче, не способной больше улететь или убежать от нее. Мои то грозные, то умильные призывы подать не производили на Чуню никакого впечатления. Охоту пришлось прекратить, я боялся приучить собаку к тому, что подача не входит в ее обязанности.
Трудно усидеть дома в разгар охотничьего сезона. Товарищи хвастались своими успехами, звали с собой: «Да плюнь ты на собаку, потом доучишь! И так сойдет!» Я стойко удерживался от соблазнов и оставался с Чуней в городе. Это время не было потрачено зря. Мы месяц прожили с Чуней вдвоем в пустой квартире и почти не разлучались. Любых конфликтов с ней я избегал и скоро почувствовал, что собака меняется, становится ласковей и доверчивей ко мне.
Я ненадолго уехал от Чуни только один раз. Бурно выражать свои чувства при сборах на охоту было не в ее правилах. Быстро уловив, что она не поедет, Чуня улеглась на свою подстилку. Оттуда она следила за мной такими отчужденными глазами, что захотелось скорее уйти. «Господи,— думал я,— она же такая умница, все понимает. Ну почему она упрямится и отказывается подавать?»
Чуня как будто услыхала мои молитвы. Наша встреча после разлуки была радостной, и вскоре после нее Чуня вдруг опять стала приносить поноску. Добился я этого без всякого принуждения, отказавшись даже от скомпрометированной команды «Подай!». Я молча бросал поноску на глазах у собаки — мол, хочешь бери, хочешь нет. Чуня сама вспомнила, что от нее требуется, и стала уверенно подавать. До сих пор я уверен, что сделала она это не за печенье «Мария», а исключительно снисходя к моим «прихотям».
Безропотно согласилась Чуня перейти от утиного крыла и чурбачка с перьями к настоящей большой поноске — обшитому перьями мешочку, туго набитому ватой и с куском свинца внутри для тяжести. Размером и весом такая поноска с кряковую утку, ее использование приучает спаниеля носить крупных птиц. Однако подавать на охоте настоящую дичь Чуня по-прежнему отказывалась. Ее запах, так волнующий собаку, как будто мешал Чуне взять птицу в пасть.
На какие только ухищрения я не шел, чтобы перехитрить Чуню! Ей попеременно бросалась то привычная поноска, то птица. Собака неизменно приносила поноску, птицу же — никогда. Птица заворачивалась в тряпку или засовывалась в обрезок женского чулка, но и в таком виде не принималась Чуней. Пробовал я даже привязывать птицу к поноске, но собака отказалась подать, и опасные эксперименты были прекращены.
Оставалось испробовать еще один путь — как-то пробудить у Чуни хозяйское отношение к своей охотничьей добыче и связать его с необходимостью подавать. Я читал, что иногда собаку удается приохотить к подаче, если оставлять на месте охоты добытую, но не поданную дичь. На Чуню эта мера не действовала, подстреленная птица теряла для нее всякую ценность. Но я знал, что Чуня большая собственница и своего никому не уступит. Миску, кости и другие собачьи ценности она оберегала очень ревниво, с необычайной для спаниеля злобностью. Поэтому я решил прибегнуть к помощи другой собаки.
Приятель вызвался помочь, и мы отправились на болото с двумя спаниелями. Собаки мирно познакомились, дорогой поиграли и пошли в поиск. Птицы оказалось много, сперва я дал возможность Чуне поработать без выстрелов, а потом удачно, на глазах у собак, сбил бекаса. Чуня его, как всегда, не подала, и за птицей была послана вторая спаниелька. Как только соперница приблизилась к бекасу, шерсть на загривке Чуни встала дыбом, глаза позеленели, и она коршуном бросилась на нее.
Свирепое рычанье и жалобные вопли огласили болото, мы с трудом растащили грызущихся собак.
Я остался очень доволен первым опытом. Стало ясно, что Чуня не совсем равнодушна к добыче и активно ее охраняет. Следовало продолжить совместную тренировку, но приятель был другого мнения. Он произнес в мой и Чунин адрес несколько нехороших слов и удалился, унося на руках свою потрепанную любимицу. От дальнейших совместных действий он наотрез отказался.
Была середина октября, охота со спаниелем кончалась. Знакомые охотники посоветовали мне морозить дичь в холодильнике и с нею продолжать натаску.
Как-то в воскресенье мы вышли погулять в садик с моим маленьким сыном Петей и Чуней. Надо сказать, что взаимоотношения Пети с Чуней были сложные. Долгое время между ними царил дух соперничества и шла борьба за лидерство. Пока Чуня была совсем маленькая, верх брал Петя и изрядно досаждал щенку. Но собака быстро переросла ребенка, стала сильнее и самостоятельнее. Однако подозрительно-настороженное отношение к малышу Чуня сохранила. Я подозревал, что «несознательный» Петя в младенчестве прикладывался к собачьей миске. Стоило Пете появиться в Чунином уголке, как она кидалась доедать остатки и уносила кости. На этом я и решил сыграть.
Как всегда, Чуня нашла брошенного мною бекаса, понюхала и равнодушно отвернулась. Тогда я попросил принести птицу сына, и малыш весело затопал вперед. На Чуниной морде отразилось беспокойство, она насторожилась и тихонько зарычала. Но Петя — не чужая собака, бросаться на него никак не возможно. Я подбодрил ребенка, он протянул ручку, и... этого Чуня вынести не смогла. Она схватила птицу и понесла ее в сторону. Еще не веря в успех, я подозвал собаку, забрал бекаса и щедро приласкал ее. «Ах ты моя умница! Ах ты молодец! Самая лучшая на свете собака!»— громко расточал я похвалы Чуне и, волнуясь, еще раз кинул птицу. Чуня ее взяла и подала мне в руки уже без помощи Пети.
Я бросал бекаса снова и снова, Чуня безотказно приносила. Не чуя под собой ног от радости, я сбегал домой и принес из холодильника утку. После некоторых колебаний Чуня принесла и ее. Моя Чуня стала подавать дичь!
Хмурый осенний день будто засветился солнцем, в семье был объявлен праздник. Я скормил Чуне все вкусное, что нашел в доме, и чувствовал себя именинником. Ни один удачно сданный экзамен не приносил мне такой радости, как этот.
Теперь я смог оценить мудрость советов старого натасчика. Шаблонов в воспитании собак нет. Главное в натаске — это не спешить, внимательно наблюдать и искать верный подход к воспитаннику. И, добавлю, необходимо иметь терпение и веру в успех.

П. П. Стрелков